Миграция-2022: неполные итоги
Сегодня внимание в России и за рубежом приковано к российской эмиграции, известной ещё как «релокация». Интерес к миграции в Россию, и без того не слишком большой, на таком фоне и вовсе почти затих. Не претендуя на полный анализ, я дам лишь несколько самых общих данных о том, что произошло в 2022 году с этой миграцией. Речь пойдёт о миграции из стран, которые были и являются основными «донорами» трудовой миграции. Украину как особый случай я не буду рассматривать.
Начну с небольшой истории. Миграция в Россию за последние пятнадцать лет пережили три волны спада, когда часть иностранных трудовых мигрантов возвращалась к себе на родину: первая была в 2009 году и была вызвана экономическим кризисом; вторая – в 2014-2016 гг. по причине политического и последовавшего за ним очередного экономического кризиса; третья волна спада, самая сильная, случилась в 2020-2021 гг. в период пандемии, которая вызвала новые экономические сложности и ограничения для миграции. После каждой такой волны ситуация в России постепенно стабилизировалась, мигранты адаптировались к новым условиям, после чего происходил восстановительная волна миграции теперь уже опять в российскую сторону. Причём, замечу, скорость и масштаб волн у каждой страны, откуда мигранты приезжали, были свои собственные, это зависело и от состояния дел в них и наличие особых политических и правовых отношений с Россией.
К концу 2021 и началу 2022 года миграционное движение через российскую границу было полностью открыто и численность мигрантов в России стала расти после сильного уменьшения в третью волну в 2020-2021 гг. Быстрее всего восстановилось число выходцев из Таджикистана, оно даже превысило допандемийный уровень и вообще достигло максимума за все последние десятилетия: 1 млн 260 тысяч. Количество мигрантов из таких стран, как Азербайджан, Армения, Кыргызстан и Узбекистан тоже выросло, хотя и не так быстро и масштабно: 260, 325, 680 тыс. и 1 млн 620 тыс. человек соответственно (максимум граждан Азербайджана и Кыргызстана был в 2019 году — 760 и 740 тыс., Армении – в 2017 году, 500 тыс., а граждан Узбекистана — аж в 2013 году, 2 млн 510 тыс.). Число мигрантов из Молдовы продолжало снижаться и опустилось до 75 тыс. человек (максимум был в 2014 году, 590 тыс.).
Однако в 2022 год, в силу нового политического и экономического кризиса, этот восстановительный рост прекратился и численность мигрантов к осени даже чуть снизилось: Таджикистана — до 1 млн 230 тыс., то есть практически осталось на одном месте, Азербайджана – до 194 тыс., Армении – до 280 тыс., Кыргызстана — до 590 тыс., Молдовы – до 70 тыс., Узбекистана — до 1 млн 540 тыс. (интересно, что число мигрантов из Таджикистана и Узбекистана, разница между которыми когда-то была почти 2 раза, теперь уже почти-почти сравнялось). Снижение в 2022 году было не очень существенным, но общая тенденция, пожалуй, уже сформировалась: начавшееся восстановительное, после пандемии, увеличение численности мигрантов из перечисленных стран, дававших наибольший приток трудовых ресурсов, закончилось и, кажется, пошёл обратный ход. Возможно мы сейчас видим начало четвёртой, за последние пятнадцать лет, волны спада миграции. Какой будет по масштабу и продолжительности эта новая волна – неясно, это зависит от множества обстоятельств, которые сейчас трудно прогнозировать. Но вряд ли стоит ожидать, что в ближайшее время миграция начнёт рост и быстро достигнет тех максимальных уровней, которые были в 2013-2014 годах и в 2017-2019 годах.
Если трудовая иностранная миграция приостановилась и даже чуть уменьшилась, то иммиграция, то есть переезд в Россию с принятием российского гражданства, не имеет общей для всех перечисленных выше стран траектории в 2022 году: число новых российских граждан из Азербайджана, Молдовы и Узбекистана, судя по данным за 9 месяцев, по итогам года уменьшится по сравнению с предыдущим годом, из Армении и Кыргызстана — вырастет.
Одним из самых интересных в последних миграционных тенденциях является факт массового приобретения гражданами Таджикистана гражданства России. Если в 2014 году таковых было всего 12,7 тысяч человек, в 2018 году — 35,7 тысяч, в 2020 — 63,4 тысячи, то уже в 2021 году — 103,7 тысяч, а за 9 месяцев 2022 года — 119,7 тысяч, до конца года будет, вполне возможно, около 140-150 тысяч — это пятая часть от общего числа принявших гражданство России в этом году и по численности вторая группа, после граждан Украины (у которых много преференций в принятии гражданства). Всего, если суммировать, за 10 лет, с 2012 по 2022 годы, российское гражданство приняли, таким образом, полмиллиона человек, это 5%, каждый 20й, населения Таджикистана, но ещё не вечер.
Здесь нужны некоторые комментарии.
Такой рост объясняется прежде всего тем, что у России и Таджикистана есть соглашение о двойном гражданстве. Это уникальное соглашение, которое не имеет аналогов, оно позволяет гражданам Таджикистана официально приобретать российское гражданство, не теряя прежнее таджикское. Оно было принято ещё в 1995 году и, видимо, было нужно для найма военнослужащих в погранвойска и на военную базу, которые находились в Таджикистане. Для многих других стран именно потеря «родного» гражданства и уголовное наказание за неразрешённое двойное гражданство является сдерживающим фактором переходить в гражданство России. В Таджикистане есть некоторые ограничения для лиц с таким двойным гражданством, например занимать государственные должности, но в общем это не пугает основную часть населения.
Вполне официальное двойное гражданство позволяет новым российским гражданам вполне себе спокойно продолжать жить в Таджикистане, иметь все права этой страны и одновременно иметь бонусы от российского гражданства, прежде всего пенсии, разные пособия, возможность брать кредиты в российских банках и т.д. Еще раз подчеркну: новые российские граждане могут вообще не переезжать в Россию, оставаясь у себя дома. Конечно, российское гражданство удобно для трудовых мигрантов, оно позволяет избежать или хотя бы минимизировать всякие издержки и сложности соблюдения бесчисленных требований к иностранным мигрантам. При этом двойное гражданство позволяет избегать каких-то проблем, связанных, например, с мобилизацией и «прятаться» в другой стране. А ещё российское гражданство парадоксальным образом становится более дешёвым и удобным способом «входа» в третьи страны, в ту же Южную Корею, куда для граждан России попасть легче, чем для граждан Таджикистана. Российское гражданство нужно для того, чтобы уехать дальше в другие страны.
Возникает вопрос, почему же тогда этот взрыв интереса к российскому гражданству произошёл в последние два года, а не 10 и не 6-8 лет тому назад? Во-первых, потому что рост иммиграции имеет кумулятивный характер: граждане Таджикистана раньше принимали гражданство по линии программы соотечественников, через фиктивные браки, кто-то через знание русского языка, а когда эта община выросла, то включился в полную силу новый механизм принятия российского гражданства по линии родства (с теми, кто успел принять гражданство раньше), то есть количество способов увеличилось. Во-вторых, свою роль пандемия, которая показала ограничения для трансграничной мобильности и ещё больше повысила ценность статуса двойного гражданства. В-третьих, российские чиновники явно получили задание выполнять повышенные планы по приёму в российское гражданство, для компенсации идущего сегодня демографического спада и ещё плюс пополнения военных ресурсов.
Подводя итоги 2022 года, я мог бы сказать о том, что в миграционной сфере нарастает, как и во всех других сферах жизни, неопределённость, новый кризис накладывается на прежний, чиновники ещё больше путаются, нужны ли стране трудовые мигранты или не нужны, сами мигранты не могут просчитать своё будущее и живут сегодняшним днём, снижая по возможности свои риски. Экспертам же всё становится всё сложнее просчитать все последствия быстро меняющейся ситуации и спрогнозировать дальнейшее развитие миграционных процессов.